Осень вступала в свои права, постепенно, день за днём, отвоёвывая у лета местность. Лес покрылся различными красками, какие очаровывали взгляд и веселили сердечко лестным восхищением от осознания красы и могущества сил природы.
На сберегаю маленького лесного озера, с ровненькой, как зеркало, аква гладью, отображающей бес искажений прибережный лес, стоял древесный домик. Он был изготовлен из брёвен наверное чрезвычайно издавна, этак как брёвна были практически чёрными и поросли местами мхом, а каменная укладка уже устарела. Однако терем не создавал чувство заброшенного и не жилого. Напротив, казалось, что в нём проживает некто, и это некто ухаживает и за ним и за участком кругом дома.
Был осенний пир, когда вечер скоро отвоёвывали у света дня местность. Сообразно земле тянулись долгий тени, край солнца уже исчез за горизонтом, отбрасывая крайние блики на багрово-красное небо. В домик зажегся свет.
В окошке возник силуэт женщины. Она подошла к окну и отодвинула занавеску, пристально всматриваясь на путь, которая шла от домика к трассе. Она кого-либо ожидала.
В самом домике было ясно, тепло и чрезвычайно комфортно. В огромном зале пламенел, потрескивая и блистая искрами камин, посредине зала стоял стол, на котором уже разместились подсвечники с длинноватыми свечками, поллитровка шампанского в ведёрке со льдом, огромное кушанье с разными плодами. Украшением стола был большущий и прекрасный букет их белоснежных цветков.
Она чрезвычайно обожала белоснежные цветки. Белоснежные цветки, как будто олицетворение чистоты и праведности, счастья и подлинной любви. Обожала она и шампанское, в особенности с огромным численностью пузырьков, какие бегали сообразно бокалу кверху, и за ними этак любопытно было следить. Поднимаясь на поверхность пузырьки лопались и мелкие капельки игристого причина попадали на стол, на руки и личико, обдавая их лестным запахом.
Женщина стояла у окна и нервозно сжимала свои ладошки. Она ожидала его, однако он опаздывал. На столе покоился сотовый телефон, и миганием собственного индикатора как бы давал подсказку – позвони, позвони…Однако она не брала его, этак как опасалась услыхать в телефонной трубке возлюбленный глас, который бы произнес: «Прости, однако я не могу сейчас существовать с тобой»…Потому она элементарно ожидала, беспокоясь и переживая. Она ожидала данной встречи этак издавна, что час либо 2 были элементарно забавными мимолетными промежутками в сопоставлении с годами.
А всё началось еще тогда, когда она обучалась в школе. Как и все девчонки, она мечтала местами о единственном и самом чудесном, пусть даже не царевиче, однако не ужаснее. Прекрасный, разумный, хороший, внимательный, лихой. Она желала тогда, что бы он почитал ее и был готов помереть за ее ухмылку. Однако все те мужчины, ч то обрамляли ее были далеки от ее совершенства. Были малы сообразно возрасту, не развиты умственно и не опытны сообразно жизни. Потому ей оставалось лишь грезить и ожидать. Время от времени она втюривалась в кого-либо, однако бесшумно, неприметно для остальных. Этак, серьезный и пожизненно ворчливый их фуррорами преподаватель, внезапно, стал этак главен для неё, что она замирала при каждом его взоре на неё, а когда он обращался к ней, ее сердечко становилось, и лапти становились ватными. Она пыталась оставаться опосля окончания урока, выискала предлоги, что бы кое-что вопросить у него. Однако данная влюблённость скоро прошла, этак как на замену виду серьезного учителя нежданно пришёл мужчина.
Они познакомились совершенно случаем. Он был ветше ее, он был зрелым, он был самостоятелен, он умел произносить слова, какие откликались дрожью в ее теле. Она сообразила, что это он, тот самый-самый, который специализирован ей долей. Она отдалась сиим отношениям всем собственным естеством, всей душой, всем сердечком. Она обожала, без оглядки, практически в слепую, не видя недочетов собственного ставленника, вполне ему доверяя и практически почитая.
Он был добр к ней, постоянно пытался слушать, предотвратить ее хотения. Он этак сноровисто водил их пару сообразно волнам судьбы, что она закончила существовать самостоятельной. Она уже не лицезрела себя, без него. Позже было соединение их тел, когда он обожал ее, а она его. Наиболее 1-ое в ее жизни, делающее ее дамой. Его дамой. . В эту тяжелую для неё минутку, когда он хватал ее, она задумывалась о том, что это, всё же, наиболее счастливое время в ее жизни. Что она полностью благополучна и счастливее существовать уже нереально. Позже, было немало ночей и дней, когда он обожал ее. Ей казалось что это может продолжаться бесконечность. Однако единожды он не произнес слова любви опосля одной из ночей. Позже он не позвонил и не спросил, как у неё дела, когда она чрезвычайно этого ожидала. Позже он не приехал к ней, сказав, что у него имеется дела. Позже она увидела, что он стал сердиться, когда она кое-что разговаривала противные чем-то для него слова. Позже он стал груб. А позже, исчез сияние в его очах, когда он глядел на неё. Она не могла взять в толк, что проистекает?Что ломает их влюбленность?Так как она всё этак же прекрасна и привлекательна, всё этак же вызывает желание у парней. Она всё этак же шибко обожает его. Этак что же не этак. Однако единожды она выяснила, что у него имеется иная. Что всё то время, когда он был не с ней, он уходил к иной и был счастлив вслед за тем, без неё. Был счастлив без неё. Без неё. Когда человеку вырывают сердечко, его мозг еще живёт по 2-х минут, он всё ощущает, наблюдает и слышит. Всю болезнь в совершенной мерке и рыдает. Предательство любимого это как устранение бьющегося в груди жаркого сердца. Его уже недостает, однако мозг еще не соображает, что его недостает. Он продолжает произносить, что это всё пройдёт, всё станет отлично, что он возвратится и влюбленность также. Однако сердца более недостает, а означает, недостает такого места, в каком месте может вселиться влюбленность.
Она ожидала его. Не глядя на предательство и ложь, она задумывалась, что она необходима ему на столько, что он сумеет возвратить ей сердечко. Однако это был ЛОЖЬ. Он, естественно же, скоро сообразил, какую ошибку сделал, однако как он ни пытался, возвратить на пространство разорванный орган не сумел. Она не веровала более ему, не веровала его словам и даже поступкам. Она глядела в его глаза и лицезрела в их, только раскаяние о самом поступке, о том, что секретное стало очевидным, а не сожаление и хотение возвратить дела. Она лицезрела, что ему хотелось элементарно возвратиться в удобные условия, когда его обожают, ожидают и прощают. Однако она уже остепенилась и желала существовать любимой и единой, а не одной из.
Опосля разрыва отношений она немало рыдала и переживала, чем расстраивала собственных родственников и товарищей. Все пробовали посодействовать ей, этак как обожали ее и дорожили ею, однако возвратить то, что было невозвратимо выкинуто на обочину жизни, они были не в мощах. Время от времени кому то удавалось развеселить ее, презентовать день либо 2 подлинной жизни и посодействовать запамятовать о том, что истязало ее, однако позже, пустота опять наполняло то пространство, в каком месте как-то было ее сердечко.
Почти все мужчины пробовали сдвинуться с ней, видя ее притягательность тела и красу души, однако она не могла отдать им то, что они ждали. Даровать своё тело без души, она не хотела, разумея, что это ложь, ЛОЖЬ самой себя. Что ласки не любимого мужчины будут для ее души как касания раскалённого железа для тела. Время от времени, одиночество и хотение проверять мужские прикосновения так шибко всасывали ее, что она была уже готова возложить себя кому-нибудь, однако когда уже подходил заканчивающий момент, она закрывалась в себе и не подпускала никого.
Однако единожды возник он. Внезапно. Ниоткуда. Она даже не не забывает, как это вышло, однако внезапно, он стал долею ее жизни. Он был с утра, был днём и вечерком. Они говорили обо всём и казалось, что они знают друг друга уже цельную бесконечность. Он был чрезвычайно заботлив к ней. Время от времени ей казалось, что он знает о ней всё, однако элементарно безмолвствует об этом, демонстрируя свои знания в определённые моменты. Он восхищал ее своими словами, поступками. Он не требовал от неё что-то, не обещал золотых гор и неосуществимого, однако то, что он обещал, постоянно исполнял.
Они гуляли совместно, прогуливались сообразно паркам, улицам и дворам, посиживали в кафе, глядели киноленты. Когда она его пригласила к себе, он был чрезвычайно тактичен, и приняв вызывание даже не сделал намёков на кровать, желая она уже была готова к этому. Они элементарно попили кофе. Он то же обожал заварной кофе и ему нравилось, как она приготовляет его. Он стал почаще прибывать к ней. Они посиживали дотемна, и когда наступало время дремать, он учтиво откланивался и уходил. Он этак и не сделал даже намёка на то, что испрашивает его бросить. На прощанье и при встрече, он постоянно целовал ее в щёчку. И не делал попыток приблизить свои губки к ее.
Единожды, когда они гуляли сообразно городку, ее вызвали безотлагательно на работу и она обязана была прекратить общение. Он выразил своё огорчение, однако вызвал ей такси. Когда машинка подъехала и она открыла двери, что бы присесть в неё, внезапно, под воздействием ощущения вины за худой выходящий, ощущая снутри себя, что этот человек влюбиться ее чрезвычайно и желая принести благодарность его за всё, развернулась и обняв его, прижалась своими губками к его устам. Они соединились в поцелуе и обменивались ласками по тех времен, покуда таксист не стал сигнализировать. Она уезжала и глядела в окно, покуда его силуэт не пропал за поворотом. Целый оставшийся день, она задумывалась о том, что вышло. Она упоминала его прикосновения, его слова, его ухмылку и сияние в его очах и ощущала при этом, что в ее груди шибко борется сердечко. Она сообразила, что ему получилось отыскать и возвратить то, что было, казалось, совсем утеряно и втоптано в грязюка.
Позже он позвонил и произнес, что им нужно столкнуться в иной обстановке, когда никто не сумеет воспрепятствовать им. Он произнес, что заказал домик на сберегаю озера, оплатил его и приглашает ее туда. Однако он не может увезти ее туда сам, этак как занят на работе и умолял ее дожидаться его. Она приехала в терем и приняла от админа ключи и аннотации сообразно использованию камином, лодкой и иными услугами. Она накрыла на стол, постоянно посматривая на часы. Он обещал существовать в 7-мь. В 8-мь часов она сообразила, что кое-что приключилось, этак как он постоянно исполнял свои обязательства, и лишь кое-что экстренное могло вкладывать ему. В 9-ть она истока надеяться, что он попал в беду и задумывалась о вероятной трагедии на дороге либо несчастливом случае и когда она уже была на границы нервозного провала, в окошке внезапно блеснул свет фар.
К дому приближалась машинка. Ее сердечко замерло в ожидании, и в горле возник комок. Звук мотора пропал и гасли фары. Она услышала, как хлопнула дверь и услышала звонок. Она на своенравных от переживания ногах направилась к двери и открыла ее. На пороге стоял он, отрадно усмехающийся и держащий в руках пакеты. Она залепила ему пощёчину, позже еще одну и замахнулась еще раз, однако увидела, что он стоит с выражением последнего удивления на личике. «Что приключилось ?» - спросил он. «Ты припоздал на 2 часа !» - в слезах крикнула она и побежала в горницу, желая составить свои вещи и съехать. «Как припоздал?Я обещал в 9, а в данный момент, гляди, лишь одна минутка. Я торопился к тебе и не допустил бы опоздания !» - произнес он. «Ты произнес в 7-м»!– орала она. «Недостает, ты ошиблась!Я произнес ч то в 9-ть!Взгляни на открытку и заказ, вслед за тем же всё написано» - продолжал требовать на собственной правоте он. И внезапно она вспомнила, что админ спросила ее, отчего она этак раненько приехала, и поблагодарила ее за это, этак как сумеет на 2 часа ранее съехать. Она подошла к столу и брала листик заказа и вправду увидела на нём время – 21. 00. Осмыслив, что ошиблась и хозяйка себя завела, она подбежала к нему и обняв, стала умолять амнистия. «Извини, извини, извини. Я таковая дурочка. Я глуповатая бабушка. Прости»- умоляла она его, а он, совершенно не огорчившийся, а даже блаженный от такого, что она этак переживает в следствии него, гладил ее волосы и целовал в макушку. Позже, когда она подняла к нему своё личико, он поцеловал ее в губки, и его тепло расслабило ее, успокоив волнение
Они пили винцо и говорили об их отношениях. Он произнес ей, что влюбился в неё с главного взора, что чрезвычайно обожает ее в данный момент и желает, что бы она была с ним. Он заявлял, что ему необходима лишь она, и он готов дать ей на сохранение своё сердечко. Она произнесла, что не знает, обожает ли она его, что в ее душе недостает убежденности в этом, однако то, что она нуждается в нём, это буквально. Он произнес, что соображает ее и не испрашивает слов любви в протест, что станет рад, элементарно обожать ее, не требуя в протест ничто. Она произнесла, что не может этак. Что она также желает обожать его и даровать ему такое же тепло и разнеженность, какую он дарует ей.
На улице совсем стемнело. В окошке продолжал пылать огонёк. В горнице, на столе стояли пылающие две свечки, и пламенел камин, отбрасывая блики на стенки, настил и потолок. Его всплески отражались на их личиках. Он обнял ее за плечи и произнес, что желает, чтобы она обожала его, и верует в то, что когда-либо, ее сердечко сумеет подлечить свои царапины и забиться этак же как ранее. Желая принести благодарность его за тёплые слова, за те поступки и минутки счастья, что он даровал ей, она обняла его и стала чмокать. Ее губки ласкали его губки, щёки, личико, шейку, грудь. Она целовала его бешено, как будто желая тем самым выкинуть из памяти всю болезнь, что вслед за тем была. Она принуждала себя влюбиться этого человека, против воли, чрез сомнения и протесты ее израненного сердца, разумея, что лишь этак, разрешено сдержать его вблизи с собой. Он лицезрел и ощущал, что она бьется с собой, со своими сомнениями и ужасами и не препятствовал ей. Он знал, что сейчас обязано всё отважиться, будут ли они совместно либо недостает, встанут они влюблённой парой либо разбегутся. Он обожал ее всем сердечком, однако не мог более терзать себя безответностью и неизвестностью
На улице ночь завладела своё время и упрятало во тьме все краски осеннего бора. В окне дома был еле виден свет затухающего камина и гаснущих на столе свеч. На постели лежали, обнявшись 2 обнажённых человека, он и она. Она рыдала у него на плече, а он целовал ее и заявлял, что сейчас всё станет отлично. Сейчас всё непременно станет хорошо…
Поделиться в социальных сетях:
Смотреть - Секс рассказ про домик в лесу
|
